нет, этого не может быть - повторял сам себе Джеймс, потирая обожженный локоть. Он делал это механически, совершенно не ощущая физической боли, поскольку духовная ее заглушила.
Не может такого быть - вновь и вновь твердил себе парень, устремив свой взгляд на догорающий дом. Как такое могло произойти? Может кто забыл на столе затухающую свечку или отец не погасил сигару?
- Отец - тихо прошептал Джимм и закрыл лицо руками - вот что такое потерять всю семью в один миг. Это не просто трудно, это обидно, досадно и от этого ты начинаешь злиться. Джеймс вскочил с дряхлой скамейки, чуть не изодрав свои брюки с обожженными лохмотиями, которые когда-то имели честь называться английское сукно. Он побежал к дому, решившись ворваться в еще не до конца обгоревший холл и найти хотя бы малейшую частичку жизни среди этого адского пламени. Но в следующую секунду после рывка кто резко схватил его за локоть, а после со всей силой обхватил за грудь, не давая вырваться
- Нет, сер, никуда вы не пойдете, не ваше время умирать - проговорил смиренный богатый баритон над ухом юного сера Кеннеди - Уж поверьте, вашему отцу меньше всего хотелось бы, чтобы вы рисковали своей жизнью ради двух умерших
- Заткнись, Мердок - грубо оттолкнув прислугу, произнес Джимм. - Он умер, и теперь не имеет права решать за меня. - младший Кеннеди замолчал, но больше не сдвинулся с места
- Да, не имеет. Но ведь и ваш эгоизм вам этого не позволит - добавил дворецкий и, положив руку на плечо своего подопечного. - Ваш дядя приехал, он ждет вас у главных ворот
- Знаю, - произнес парень и в последний раз взглянул на догорающий дом. В этот день Джеймсу Кеннеди исполнилось 17 лет.